Ирина Шейк делится подробностями личной жизни и позирует для ELLE

Ирина Шейк рассказала о своём совместном воспитании детей со своим бывшим Брэдли Купером, украсив обложку ноябрьского номера ELLE. Размышляя о своей собственной карьере, о личной жизни и трудности своей работы и одновременно обязанностями мамы, также упомянув, что сама не в восторге от того, что «ввязалась в работу с нижним бельём», а также о том, что в детстве «ненавидела быть девочкой», не принадлежа своему телу.

37-летняя модель позировала для потрясающей фотосессии для издания, подробно рассказывая о том, что актёр является «лучшим отцом», о котором она могла мечтать для их шестилетней дочери Леа. В интервью Ирина рассказала, что у них с Брэдли «всегда все получалось», когда дело касалось совместного воспитания Леа, после их расставания в 2019 году. Она сказала: «Мы оба повсюду берем Леа с собой. С ней очень легко. Два дня назад мне нужно было пойти в спортзал, поэтому я просто купила ей альбом для рисования и сказала: «Мама тренируется». Она рисовала целый час. Потом мы пошли на примерку Michael Kors. Она познакомилась со всеми девушками. Майкл подарил ей сумку. Она нарисовала ему котенка.» Ирина добавила, что даже когда Брэдли находится в разгаре съемок, они планируют график, который подходит им обоим, сказав: «Мы всегда находим выход. Он лучший отец, о котором мы с Леа могли мечтать. Это всегда срабатывает потому, что мы заставляем систему работать. Я обычно делюсь своими рабочими моментами и съёмками, потому что решила сохранить свою личную жизнь в тайне. Вот почему это называется личным, потому что это то, что принадлежит мне. Если однажды я почувствую, что хочу поделиться этим, я это сделаю.»

Ирина позировала для серии потрясающих снимков, сопровождавших интервью ELLE, демонстрируя свое знаменитое модельное телосложение в потрясающем черном купальнике, великолепном мини-платье и кожаном бюстье с глубоким вырезом. Размышляя о своей собственной карьере, Ирина призналась, что считает практику отнесения моделей к категории «коммерческих» или «модных» очень раздражающей, и просто рассматривает свою работу как нечто, за что платят по счетам. Говоря слегка раскаивающимся тоном, она сказала: «Мне так жаль, что я взялась за эту работу с нижним бельем», прежде чем отвергнуть идею о том, что она больше не испытывает финансовых затруднений. «Это не имеет значения, даже если я делаю это сейчас», — сказала она. «Я должна оплачивать свои счета. У меня нет богатого мужа. У меня нет папика, поэтому я должна платить.»

Ирина также воспитывает свою дочь, чтобы та понимала, почему она так много работает, объясняя, что когда Леа жалуется, что уезжает, она говорит ей: «Ты ведь хочешь поехать в отпуск, верно? Хочешь пройтись по магазинам? Итак, я еду в Лондон. Ты будешь с папой, потому что маме нужно работать.»

«Глядя на мою дочь сейчас, я вижу, что она растет в совершенно другой среде. Она живет в Вест-Виллидж. Она побывала во всех этих странах за два месяца. Но мы хотим, чтобы она знала цену вещам. Мы хотим показать нашей дочери: «Ты должна упорно трудиться, чтобы чего-то добиться».’ Ирина, выросшая в Еманжелинске, маленьком городке в России, призналась, что происходила из «скромной семьи», но никогда не думала, что «хочет жить по-другому». Когда ее отец-шахтер скончался, когда ей было 14 лет, Ирина поделилась, что почувствовала ответственность за то, чтобы облегчить нагрузку на свою мать, которая теперь была матерью-одиночкой, воспитывающей двух дочерей. Она объяснила: «Мой папа всегда хотел, чтобы у него был мальчик. Он любил нас, но когда он умер, я как бы почувствовала: «Я должна заботиться о семье. Я всегда думала, что родилась не в том теле. Я ненавидела быть девочкой. Я помню ссоры с мамой; она хотела одеть меня во что-нибудь цветастое. Я хотела темные цвета и что-нибудь однотонное. Не то чтобы я хотела быть мальчиком, но я чувствовала: «Я не принадлежу своему телу».

Ирина переехала в Париж, когда только начинала свою карьеру модели, но столкнулась со неоднозначной реакцией на свою фигуру. «У меня были агенты, которые говорили: «Ты должна подстричься, сбросить 20 фунтов и стать блондинкой. И я такая: «Абсолютно, черт возьми, нет». Не понаслышке знакомая с критикой и комментариями в социальных сетях, Ирина настаивает, что она не любит угождать людям, а мнения просто сопутствуют ее работе. Она сказала: «Это то, что ты получаешь. Не всем ты понравишься. И я не хочу, чтобы я всем нравилась. Я та, кто я есть. Я не собираюсь меняться из-за того, что кто-то, кому нечего делать в своей жизни, говорит какую-то чушь обо мне, или о том, как я одеваюсь, или о том, как я воспитываю детей. Нет, приведи свою жизнь в порядок.»